Аменоса
Аменоса - это агенты правительства страны, странствующие и следящие за тем, чтобы наместники не опускались до тирании
(с) Чу Ниян, TSUBASA RESERVoir CHRoNiCLE


В стране, где сплошь леса и сплошь утесы,
Где слез людских источник не иссяк,
Они идут по миру - аменоса
В широкополых шляпах и плащах.
И если где-то зло творят без спроса
И справедливость там не дорога,
Туда тотчас прибудут аменоса,
Чтоб покарать виновного врага.
Тираны, что не видят дальше носа,
В столицах ваших нынче зреет бунт!
А значит, пусть незримо, аменоса
Пришли сюда и потрудились тут.
Порой, когда разбитые колеса
И трудности задержат их в пути,
Приходят с опозданьем аменоса...
Но все-таки не могут не прийти.
И если мир опять летит с откоса,
И люди сами в руки меч берут,
Бояться незачем - ведь с ними аменоса.
Пусть не сейчас, так после - но придут.
Они придут, они помогут после,
На пепелищах и погостах - где?
Гордитесь нашей верой, аменоса!
Но им уже идти к другой беде.
В стране, где сплошь леса и сплошь утесы,
Они гордятся верою твоей...

А если будет нужно, аменоса
Придут и защитят твоих детей.

Ангелу
Написанное на шведском пароме в необъятной людской толпе

К перрону слетались птицы - маленькие, большие.
Перрон обступали ночи из тех, что я так любил.
К перрону сходились люди, они в дорогу спешили,
Сегодня идешь вместе с ними и ты, мой Азраил.
На улицах ты неузнан, в больших городах незаметен.
Тебя уже не боятся - покорно просят: "Возьми".
Ты не был ни правым, ни левым на чертовом этом свете.
Ах, я тебя заждался. Опаздываешь, мон ами?
Ты так прелестно растрепан, бегом догонявший поезд
Из тех, что куда-то должен тебя унести. И нас.
Ты - как все эти люди. Рубашка, рюкзак и пояс,
И русые пряди челки решеткою поверх глаз.
Я первым подам тебе руку (не думай, что я не помнил!),
Нам в поезд помогут забраться среди дверей и перил...
Я что-то успел, ты веришь? И кажется, даже понял,
Какое ты все-таки чудо, милый мой Азраил.
И нас уведет куда-то от разговоров и смеха,
Останется за спиною житейская круговерть...
А знаешь, все-таки здорово, что ты наконец приехал.
Ты - мой персональный Ангел. И мой персональный Смерть.

----

В мире страсти, науки и бедствий
Лишь узоры рисунков созвездий
Не меняются. Время - вода.

Волны трав и холмы, небо выше.
Камни, скалы. Ты разве не слышал
О Бессмертных, что были всегда?

Непорочность обветренных лилий.
Та, кого небеса наградили
Слишком ясной холодной душой.

Верно, ей, как и всем, что едва ли
Теплоту или ненависть знали,
Не так страшно остаться одной.

И попробуй теперь разгляди-ка
Истину с белокожего лика
Через вечность несказанных фраз.

Невысокая хрупкая леди.
Под короткими прядями меди
Бесконечные омуты глаз.

Синий плащ и зрачки цвета стали.
"Представляешь, как крылья устали
Вечно резать волну облаков?"

Здесь не гордость, не вызов во взгляде.
"Иногда... ты мечтаешь о яде.
Что ж, закон нашей жизни таков."

Все когда-то окажется "небыль".
Что там раньше - земля или небо?
Уж начало забыто давно.

Мою Ясную годы минуют,
И не мертвую, и не живую -
Ее старше лишь солнце одно.

Не гляди так - она не печальна.
Это истиной было начальной:
Мою Ясную обойдет смерть.

Что ей слезы, несчастья и войны?
Ведь глаза эти так же спокойно
Могут Вечности в очи смотреть.

Время - тоже соперник двуличный.
Слишком долго. Теперь нет различий
Для таких между "завтра" с "вчера".

Есть ли то, над чем время не властно?
Вечно юно лицо моей Ясной
И душа ее вечно стара.

----

Ты веришь, что где-то осталась другая земля?
Чудесная, тихая, словно подарок от бога.
Ты веришь, что есть до сих пор в эти земли дорога,
К стволам и траве, и к ручьям, что ясней хрусталя?

Там жизнь не задушена глупой мирской суетой,
Нет пыли и шума, и дымных гремящих машин...
Ведь, как остроухие, верно, ты ищешь тиши.
Скажи, ма ами, ты ведь хочешь, наверно, со мной?

Наверное, хочешь. Там запах коры и хвои,
И вышелест листьев, как отзвук забытых наречий...
Там небо светлеет - наверно, рассвет недалече,
И ясны ручьи, как усталые очи твои.

Ты ступишь хозяином в пятнышки тени листов,
Как будто явился на свет, чтобы быть всемогущим.
Тебя ведь пленил этот ветер, меж веток снующий,
И солнечный свет в безмятежных струях облаков.

Не думай о том, как обратно, в твой город - опять.
Ведь там, как всегда - кто заденет, а кто пройдет мимо...
Не лги - твое сердце, конечно, как все, уязвимо.
И даже тебе все же надо порой отдыхать.

Скажи-ка мне честно, зачем же тебе, светоч мой,
Доказывать право на жизнь, принадлежность к короне?
Пока ты со мной, в этом мире никто нас не тронет.
Не бойся, ведь есть еще время. Идем же со мной.

Мы знаем, что где-то осталась другая земля,
Чудесная, тихая, словно подарок от бога.
Мы верим, что есть до сих пор в эти земли дорога,
К стволам и траве, и к ручьям, что ясней хрусталя.

----

Мерцая, огоньки с небес
Стремятся к звездам в глубине
Земных озер, где берега
Людских шагов не слышали.
Бог для тебя, о Лориэнь,
Не создал ни границ, ни стен
Там, над вершинами в снегах,
Над лесом и над крышами.
Тебе меня не обмануть:
Где твоей лодки лежит путь
И как из ста узнать ее
Я знаю по наитию.
А бездна звездная без дна
Чиста, темна и холодна,
И под веслом твоим поет
Поток волны невидимой.
Увы, мне там уж не бывать,
Где гладь небес как моря гладь,
Где царствует прозрачный мрак
В ночь полного безветрия.
Пока дожди долбят асфальт,
Тебя мне горько вспоминать,
Мой милый друг, мой лучший враг,
Волшебница бессмертная.
Что ж, жаловаться не дано,
Из двух одно - всегда одно,
А эта ночь, твоя вуаль,
Меня лишила разума.
Ты надо мной смеешься лишь,
Но, видя скорбь в глазах твоих,
Я понимаю: тебе жаль
Меня, к земле привязана.
Обыденность. Ну что ж, стерплю.
В толпе все тот же серый люд.
Да будет так - закон таков,
Быть переставший новостью.
Но стоит мне поднять глаза,
И в темных гулких небесах
Среди созвездий и ветров
Увижу я ладью твою.
И по земле, о Лориэнь,
Змеей скользит бесшумно тень,
Она средь алых облаков
Плывет бесплотным призраком.
Теперь, когда я не с тобой,
Под вечер по пути домой
Средь тишины я слышу зов -
Да, зов пути неблизкого.
Но знай же, скоро будет нам
Момент расчесться по счетам,
Скользнуть закатному лучу
По сердцу, льдом заросшему.
И мы уйдем, о Лориэнь,
Рука к руке, плечом к плечу,
Оставив на снегу лишь тень,
Оставив в прошлом прошлое.

Песня, которую Лойя и Пента поют на одной линии с Шетху у края обрыва, а солнце тем временем всходит
Здравствуй, огненный Бог!
Засияет восток
Белым светом Твоей колесницы.
Что, сестренка, нам спорить с судьбой?
Это наша с тобой
Бесконечная тяжба.
Нам с тобой не аукнутся наши святые дела.
Но пылает рассвет,
И в далекой Касме
Трубы воют протяжно.
Бьются колокола,
Наша смерть умерла,
И, конечно, для нас льется эта смола
На костер инквизиции.

Мы наказаны Солнцем. О Солнце, за что нам немилость твоя?
Мы не знаем, но носим ее гордо, словно награду.
Жизнь твоя и моя.
Во всех этих боях
Нелегко устоять,
Но так надо,
Так надо,
Так надо.
Конечно, так надо,
И Солнце взойдет.
-
Ну, мой милый, прости -
Истину нам нести,
Ведь не так уж она и жестока.
Знаешь, это не тайна совсем,
Но услышат не все
Силу нашего слова.
Ты увидишь, проснувшись в степи или в тени ствола -
Ночью темен и сир,
По утрам этот мир
Начинается снова.
Все, что было, зола,
Наша смерть умерла,
Неусыпно на нас с высоты глядит Ра
Своим огненным оком.

Что такое покой? Нам с тобою и даром не нужен покой,
Наше общее сердце дороге и ветру лишь радо.
Свою дерзость храня,
Здесь, у нового дня
Посмотри на меня,
Помаши мне рукой,
Ведь мне это так надо,
Так надо,
Так надо.
Только это мне надо,
Чтоб дальше идти.
-
Что ты хочешь сказать?
Время льется назад,
Отступая с позиций.
Что, сестренка, нам спорить с судьбой?
Это наша с тобой
Бесполезная тяжба.
До того, как на эти поля упадет первый снег,
Мы покинем страну,
И сольются в одну
Наши судьбы бродяжьи.
Мы уйдем на рассвет,
Горы скроют Касме,
Дай нам сил, Солнца свет, никогда не жалеть
Ни о том, что ушло, ни о том, что случится.

Пусть же смотрит на нас этот царь, чья страна – синий свод,
Ничего не желай, не надейся на рай и не жди костров ада.
Скоро Солнце взойдет,
Неземной хоровод,
Нескончаемый сон.
Мы с тобой не умрем
До скончанья времен –
До скончанья времен,
Ведь так надо,
Так надо,
Так надо.
Конечно, так надо.
Гордись нами, Ра!